Общество, 26.02.2016 13:35

«Я была новорожденной, когда немцы сожгли наш дом и оставили пятерых детей без отца»

«Блокнот Волгодонска» запускает новую рубрику «Чтобы помнили», приуроченную к 71-ой годовщине окончания Великой Отечественной войны. Мы предлагаем нашим землякам принять участие в проекте «Чтобы помнили». Два месяца, вплоть до 9 мая, мы будем вспоминать о тех, кого непростительно забыть.

Пишите о героях вашей семьи — ветеранах войны, тружениках тыла – присылайте фотографии и рассказы на нашу электронную почту с пометкой «Чтобы помнили» -news@bloknot-volgodonsk.ru.

Хочу найти могилу отца. Именно с этих строк начинается письмо, присланное 72-летней Екатериной Дудкиной.

История о том, как спустя 70 лет поисков и ожидания, в сердце до сих пор остается надежда найти хоть какую-то информацию о без вести пропавшем отце, который отдал свою жизнь на той страшной войне. На протяжении нескольких десятилетий дети пропавшего Александра искали сведения о нем в других странах и даже писали письма в немецкие газеты.

– Я хочу найти могилу отца – Александра Игнатьевича Хурик, - рассказывает Екатерина Дудкина.– Когда-то я писала письмо в немецкую газету, где просила тех, кто живет в Германии, недалеко от Штутгарта, посмотреть, есть ли на памятнике фамилия моего отца и надеялась, что откликнутся те, кто с ним воевал, или те, кто нашли останки.

О моем отце...

Мой отец Александр Хурик родился в 1908 году в городе Слуцк Минской области. Все время жил в деревне Красная Воля Лунинецкого района Брестской области (бывшая Пинская область).

Службу он начал проходить в 241-й стрелковой дивизии. Отца забрали на фронт уже после того, как была освобождена от фашистов территория Лунинецкого района Брестской области (это в Белоруссии). Это было в августе 1944 года. Служил рядовым стрелком в в/ч пп 53604, 332 стрелковый полк 241-1 стрелковой дивизии.

Я же родилась в войну в сентябре 1943 года, пятым ребенком (в паспорте указан август, потому что документы в войну сгорели). Когда мне было две недели, фашисты пришли в наш хутор, где родители держали землю, и сожгли нашу хату. Отца и мать с моей двухлетней сестрой и мной, новорожденной, погнали пешком за тридцать километров в Лунинец в комендатуру. Наша хата стояла в лесу и из-за этого они считали, что родители связаны с партизанами.

Трое детей, одиннадцати, восьми и пяти лет спрятались в лесу. В Комендатуре оставили отца со мной и сестрой, а матери приказали привести остальных троих детей. Мать пошла к пожарищу, нашла детей, отвела их в деревню Дятловичи к родственникам и вернулась в комендатуру. Полицаи спросили, почему она вернулась без детей. Он сказала, что детей не нашла, а пришла к мужу и младшим детям. Что будет с ними, то и с ней.

Через несколько дней фашисты выпустили всех нас, надеясь, что родители приведут их к партизанам. Один из полицейских сказал матери, чтобы они шли домой лесом, а не по дороге. Родители добирались домой трое суток, шли по ночам, а дни пересиживали в лесу, одинаково опасаясь и немцев, и партизан. Больше никто их не потревожил: части немцев менялись, а хутора все были сожжены.

Тогда отец вырыл землянку, в которой мы прожили шесть долгих лет, до 1949 года.

Вскоре его забрали на фронт. Было от него два письма. В одном он писал, чтобы мать берегла детей. Я читала его в детстве, а второе письмо есть и сейчас. Он писал:«Посылаю вам свой низкий и горячий привет. Сообщаю, что я от вас получал письмо очень давно и я очень скучаю, мне прямо жаль, а мой адрес меняется часто, я нахожусь в Карпатских горах, в отдалении от вас. Прошу вас, своих детей, не забывайте обо мне». Писал отец в воскресенье в 1944 году, месяц не указан. Полевая почта 5344 «ц».Отец пропал без вести в марте 1945 года. Мать ждала его всю жизнь.

А жены все ждут, наверное,

И помнят, как в те года,

И память в их сердце верном

Не меркнет никогда.

Моя мама прожила всего 60 лет и умерла в 1968 году. Поскольку отец считался пропавшим без вести, мы, пятеро детей, долгое время не получали никакой пенсии, нам ее дали только в 60-х годах.

Более десяти лет назад (точный год не знаю), строителями были найдены останки моего отца и еще двух бойцов. Брат говорил, что их перезахоронили в Штутгарте, но уверенности нет. О том, что найдены останки отца, передавали по радио, место жительство, фамилия и имя были указаны правильно, а отчество было затеряно, назвали не Игнатьевич, а Иванович, потому что были только первая и две последние буквы. Моя племянница написала письмо на радио с уточнением отчества, приехал корреспондент к брату Михаилу, который проживал рядом с нашим бывшим хутором.

Брату в войну было 11 лет. Он хорошо помнит отца и все события. Мой отец был очень талантливым: играл на скрипке, рисовал, мастерил все по дому, делал мебель себе и соседям безвозмездно. Рассказывают, что он никогда не брал никакой платы за помощь. Сделал жернова, ткацкий станок и круподерку, все своими руками. Был очень добрый, не пил совсем, не курил, не сквернословил и очень любил нас, детей. Я его совсем не помню, но мне всю жизнь его не хватало. Нас было четыре сестры и брат. Одна сестра и брат уже ушли из жизни, старшие уже немощные. И только я смогу поехать и найти могилу отца, если она найдется, да еще внуки, которых у него 19, и правнуки. Мы все очень хотим знать, где он похоронен.

Теперь в белорусской книге «Памяць» на стр. 520-531 есть сведения о моем отце, и есть его имя на памятнике в деревне «Красная воля» Лунинецкого района Брестской области.

Стоят на земле обелиски,

Святые на них имена.

С поклоном склоняется низким

Спасенная вами страна

Ветеранам

На старых березах время раны зарубцевало.

И молодое племя старым на смену встало.

Прошло уже много лет, война историей стала,

Но мы не забудем, нет, того, что мы испытали.

Мир по ночам и покой, но часто не спят ветераны,

Не потому, что порой ноют старые раны.

Не могут забыть друзей боевых, что вместе сражались
тогда,